Валентина. Тайные желания - Страница 18

– Итак, – продолжает Леонардо, – если мое предложение вас заинтересовало, позвоните завтра вечером, и мы все обсудим.

– Хорошо, – медленно произносит она, не зная, как будет чувствовать себя завтра утром. Хотя в любом случае можно будет отказаться. – Могу я спросить, почему вы звоните мне в такое время?

– Я видел вас сегодня на выставке, но не успел с вами поговорить, вы ушли. А потом мне нужно было поработать… Я буквально сейчас освободился и решил, что вы еще не спите. Стефано сказал мне, что вы пошли с друзьями в клуб.

Так, значит, это Стефано Линарди порекомендовал ее. Наверное, показал ему фотографии с флэшки. Оперативно! Надо бы поблагодарить владельца галереи, но она все еще чувствует обиду на него за то, что не принял ее фото.

Валентине не спится. Она включает свой «Аймак» и входит в Интернет. Набирает в поисковике «садомазохизм», и на экране мгновенно появляются пугающие картинки. Женщина, у которой руки и ноги связаны вместе толстой грубой веревкой. Девушка, висящая на чем-то вроде гамака, связанного из веревки, оплетающей ее тело так, что груди торчат наружу, а неприкрытые половые органы выставлены напоказ. Неужели этим женщинам действительно нравится такое? Она выключает компьютер. Ей бы хотелось с кем-то поговорить, однако у нее нет никого достаточно близкого, кроме Тео, но он, разумеется, сейчас вне досягаемости. Что бы Тео сказал об этом «проекте»? Кажется, он был бы двумя руками «за». Он часто называет ее своей неустрашимой Валентиной, и когда-то ему нравился ее авантюрный характер. Неужели она в последнее время превратилась в зануду? Что, если он из-за этого постоянно уезжает? Она вспоминает прыщавого студента и морщится.

Валентина входит в спальню, расстегивает молнию на платье, и оно, соскальзывая с ее уставшего тела, падает на пол. Она отстегивает чулки, сползающие с ног. Она до того утомлена, что даже не поднимает их, а падает на кровать в бюстгальтере и стрингах и тянется к столику за последним проявленным снимком. Потом долго смотрит на него, пока глаза не начинают слипаться. На снимке крупный план маленькой лодыжки. Она чем-то перевязана. Чулок? Валентина вздрагивает при мысли о том, что могли сделать с этой женщиной. Может быть, она связана, беспомощна? Вдруг Валентина замечает, что начинает возбуждаться. Интересно, незнакомец в саду все еще на месте, продолжает ли он наблюдать за ее квартирой? А если он хочет ворваться сюда и связать ее? Сделать с ней что-то невообразимо ужасное? Мысль эта нехорошая, грязная, но это всего лишь мысль, и никто о ней не узнает. Валентина закрывает глаза и засовывает пальцы под трусики. Она представляет, как к углам кровати привязывают ее лодыжки, а потом и запястья. К ней прикасаются чужие руки. Вот ей на глаза надевают повязку, она погружается во тьму, все ее страхи и желания сливаются воедино. Что будет дальше? Эротические фотографии, которые подсунул ей Тео, подталкивают ее к краю какой-то пропасти. Она не уверена, желает ли перейти через эту грань или нет. Что, если он хочет, чтобы она вела двойную жизнь?

Белль

Снова пришел доктор. Сегодня Белль стоит на кровати на коленях лицом к окну, а он занял место сзади. Он завязывает ей глаза, и сердце привычно замирает. Что он сегодня с ней сделает? Она облизывает губы в предвкушении. Как же ей нравятся эти встречи с доктором!

Он кладет ее на кровать и привязывает ноги к кроватным стойкам.

– По-моему, тебе нездоровится, Белль, – говорит он.

– Да, доктор. Вы мне поможете?

– Посмотрим, что я сегодня могу для тебя сделать, – отвечает он.

Она слышит щелчок замка чемоданчика и металлическое позвякивание. Он снова решил поиграть с инструментами. Подразнить ее. Она представляет себе все те штуки, которые он показывал ей в прошлый раз. Может быть, сегодня он использует одну из них? Дыхание ее становится учащенным и поверхностным.

– Не бойся, Белль, – говорит доктор, как будто прочитав ее мысли. – У меня для тебя кое-что есть. Тебе станет намного лучше.

Она удивлена, чувствуя кожей не мягкое прикосновение его губ, а что-то жидкое. Он льет на середину ее живота какое-то масло. Потом кругообразными ритмичными движениями медленно втирает его в кожу. Доктор льет еще больше масла на ее грудь, опять на живот и по всей поверхности бедер. Сильные нежные руки работают, не переставая, пальцы вдавливаются в плоть, и Белль растворяется в божественном аромате масла, тает от его неторопливых, размеренных прикосновений.

Доктор медленно массирует каждую часть ее тела: от подбородка до кистей рук, ладони и пальцы, грудь и живот, бедра и голени, ступни и пальцы ног. Он отвязывает ее от кровати и переворачивает. Льет масло ей на спину и втирает, постепенно перемещаясь от шеи по спине, ниже и ниже к пояснице.

– Тебе лучше, Белль?

Она стонет в подушку, не в силах говорить. Тело ее расплавилось и сделалось таким же жидким, как само ароматическое масло, которое впитывается в кожу. Она превращается в шелк, ей хочется оплести собой этого мужчину и вобрать его в себя. Она чувствует, что доктор начинает двигаться над ней, и через минуту он уже лежит у нее на спине, прижимаясь грудью к ее умащенной коже. Быть так близко – чудесно. Масло как будто связывает их, его запах плетет чары, и Белль из современной Венеции переносится в Венецию давно минувших дней, в город черных мавров и христиан-мистиков.

Доктор входит в нее, и они начинают медленно двигаться. Они вместе проваливаются в чувственное забытье, и Белль кажется, что в этот миг сообща они создают нечто прекрасное, нечто такое, что увидят все: картину этого мимолетного мгновения, отпечаток их страсти.