Валентина. Тайные желания - Страница 47

Валентина с напускным равнодушием пожимает плечами.

– Уехал.

– Куда?

– Понятия не имею, – говорит она, делая очередной глоток, и замечает, как Гэби и Антонелла переглядываются, будто знают что-то такое, чего не знает она. Но, конечно же, ничего они не знают. Они ее подруги, и если бы им было что-то известно, то сообщили бы ей об этом. Не так ли?

– На очередную выставку поехал, надо полагать, – значительным тоном говорит Марко и сжимает ее колено. – Ты какая-то не такая, Валентина, – добавляет он серьезнее. – Тео действительно куда-то пропал?

На этот раз в клуб Леонардо Валентина едет на велосипеде. В своем костюме и на таких колесах она выглядит, наверное, весьма необычно, но ей не хочется тратить деньги на такси. Она лавирует между машинами, продолжая думать о том, как Гэби и Антонелла обменялись взглядами. Какое они имеют право строить догадки? Еще на Антонеллу что-то нашло. Насколько помнит Валентина, подруга никогда не встречалась с кем-то одним дольше трех недель. Да и у Гэби страстный роман с женатым мужчиной. Им бы уже пора понять, что из себя представляет Валентина, что она гордится своей независимостью. И все же она сгорает от любопытства. По необъяснимой причине нестерпимо хочется узнать, где сейчас Тео.

Может, он какой-нибудь секретный агент, предполагает она. Нет, это смешно. Где вы видели секретного агента, который пописывает статьи о современном искусстве, а по субботам отправляется к каналу Навильо и прочесывает тамошние антикварные лавки. А что, если он жулик? Это еще более нелепая догадка. Тео – единственный знакомый ей человек, который вовремя платит штрафы за неправильную парковку. Тут ей приходит в голову еще одно возможное объяснение. Валентина вспоминает рассказ одной фотомодели бразильянки о своем отце, который она услышала от нее на Кубе, когда им пришлось пережидать бурю. Как выяснилось, он жил на две семьи, о чем она и ее мать не догадывались и узнали только на его похоронах, когда встретились с другой женой и детьми отца, приехавшими проводить его в последний путь. Что, если Тео ведет двойную жизнь? Вдруг у него есть и жена, и дети, которых он от нее прячет? От этой мысли Валентине становится противно. Она никогда не была собственницей. Она даже готова смириться с тем фактом, что у него может быть другая девушка. Но дети… Почему-то мысль о том, что у Тео, возможно, есть ребенок, ее огорчает. Почему, черт возьми? Когда на Виа Гардуччи Валентина останавливается на светофоре и мимо грохочет трамвай, ее озаряет: причина в том, что эта ситуация напоминает ей о Франческо и его жене. И ребенке, тогда еще не родившемся, который оказался для него важнее их отношений. Когда загорается зеленый, она, в некотором ошеломлении, срывается с места и несется по мокрой улице. С тех пор прошло уже почти десять лет, но рана все еще не зажила.

На этот раз в клубе Валентину встречает не Ракель, а Леонардо. Валентина замечает, что рада его видеть, хотя сама не знает почему.

– Добрый вечер, Валентина, – говорит он. – Отлично выглядите.

– Вы тоже, – энергично отвечает она.

Сегодня он одет проще: оливковая рубашка, подчеркивающая цвет глаз, и обтягивающие голубые джинсы с вызывающе низкой посадкой. Валентина снова чувствует запах «Армани», которым наполнена передняя.

– Что скажете о вчерашних фотографиях? – спрашивает он.

– Вышло неплохо, – отвечает она, не глядя ему в глаза. – Но я не взяла их с собой.

Серия снимков Розы и Селии действительно удалась, все очень провокационно и в то же время красиво. Освещение в комнате было идеальным. Забавно, что пятна света на синей стене размытыми бликами отразились на коже девушек, словно те действительно находились под водой. Это очень даже соответствует названию комнаты – «Атлантида» – и ее сну. На последнем снимке запечатлены они обе, связанные кружевным шарфом, как на какой-нибудь старинной эротической фотографии. Потом она не снимала. Что было после этого, сама не знает.

– Позвольте, я расскажу, кого вы будете фотографировать сегодня. – Леонардо смотрит на нее очень внимательно, и взгляд его темнеет. Может, он знает? Что, если девушки рассказали ему?

– Хорошо. – Она кивает и теребит ремень сумки с фотоаппаратом, чувствуя себя непривычно робко.

– Вы встретитесь с двумя моими друзьями, Ники и Анной. Они садомазохисты. Анна – госпожа.

Он ведет ее за собой вниз и останавливается у кожаной двери Бархатной Преисподней.

– Я решил, что им лучше начать без вас, чтобы они вошли в образ. Можете зайти и сделать несколько снимков. Они знают, что вы придете, но будет лучше, если вы не станете вмешиваться в процесс.

– Хорошо… – Известно ли ему, как она «вмешалась» в прошлый раз? Может быть, она нарушила какое-то правило?

– Когда поймете, как все выглядит, сможете, конечно, предложить свой сценарий… В следующий раз, возможно.

Он снова пронзает ее темным взглядом.

– По вашему наряду я вижу, что вы не чужды театральности.

Глаза его блуждают по ее фигуре, и она невольно представляет себе, как он расстегивает на ней молнию и стягивает ее смелые шортики. Валентине удается сохранить внешнее спокойствие, но она чувствует, что ее соски твердеют, и улыбка на его лице говорит о том, что он тоже заметил, как они проступили под тонкой тканью. Какую-то секунду он медлит (этого достаточно, чтобы задуматься о том, что же между ними происходит), затем разворачивается, приоткрывает дверь и заглядывает в комнату. После поворачивается к ней и, приложив палец к губам, жестом приглашает войти. Она протискивается мимо него, чувствуя голыми ногами его мускулистые ляжки.