Валентина. Тайные желания - Страница 71

– Возьми меня, – шепчет она, глядя прямо в его глаза.

Он хмурится.

– Я не хочу сделать тебе больно, моя птичка.

Она качает отяжелевшей головой.

– Ты не можешь сделать мне больно, – молвит она.

Он наклоняется над ней и с тревогой рассматривает ее лицо.

– Это случилось с тобой из-за меня. Я не достоин этого. – Он нежно гладит ее щеку. – Я не смогу остаться здесь с тобой навсегда, Людвика. Я не могу дать такой женщине, как ты, то, что ей нужно.

Она берет его руку и кладет себе на грудь. От его прикосновения соски у нее твердеют.

– Можешь, – хрипло произносит она.

Доверие, которое он видит в ее глазах, становится тем самым ключиком, наконец открывающим его сердце. Он видит, что она готова умереть за него, и это внушает ему благоговейное чувство. Он готов поклоняться этой женщине, рискующей всем ради него.

Он наклоняется и мягко целует ее в губы. Луиза отпускает его руку и закрывает глаза. Она чувствует, как его ладонь, едва касаясь кожи, скользит вниз, накрывает ее лоно.

– О, Сантос, пожалуйста, помоги мне, – шепчет она. – Возьми меня.

В ответ он снова целует ее и нежно раздвигает ее ноги, вводит в нее пальцы и ласкает ее глубоко внутри. Она тает, и вся боль ее превращается в страсть. Тело перестает слушаться, и каждое движение кончиков его пальцев порождает все более и более острые ощущения.

Она выкрикивает его имя. Сантос. И в ответ он нежно и глубоко входит в нее. Она открывает глаза, дрожа всем телом от желания и чувств, и смотрит в глаза любовнику. Он глядит на нее так, как не смотрел никогда прежде. Как будто ее уязвимость сделала уязвимым самого Сантоса, ибо глаза его наполняются слезами, когда он углубляется в нее. Слова больше не нужны. Они достигли совершенной гармонии. Он чувствует ее боль, а она – его страсть. Они сливаются в прекрасном единении и достигают финала одновременно. Любовь переливается через край и накрывает их горячей волной.

Валентина

Дома в своей студии она включает световой короб. Поток белого света падает на стены и потолок комнаты, оставляя углы нетронутыми. Дверь в маленькую фотолабораторию тоже остается в тени. Ей хочется узнать, что изображено на этом негативе, но пока у нее нет желания идти в лабораторию и печатать фотографии. Она решает схитрить и рассмотреть снимок при помощи проектора и специального увеличительного стекла.

Она достает негатив из конвертика и кладет его на огромный световой короб, сделанный из матовой пластиковой столешницы. Она берет лупу и склоняется над негативом.

То, что она видит, на миг заставляет ее затаить дыхание. Это не легкий намек на эротику, как на предыдущих фотографиях, это самая что ни на есть эротика. Наверное, для двадцатых годов – большая редкость, думает она. Возможно, фотография стоит кучу денег. Может быть, именно поэтому Тео отдал ей эти снимки?

Какое-то время она смотрит на негатив, и в ее подсознание впечатывается изображение, запечатленное на нем. Оно удивительно похоже на те образы, которые она видит во снах.

Эта картинка отличается от всех остальных. Модель та же, предполагает Валентина, но теперь вместо крупных планов – все тело. Снимок сделан не в помещении, поскольку женщина лежит грудью на белоснежном камне или мраморной плите явно при ярком солнце. Общий тон снимка почти такой же белый, как поверхность ее светового короба. Ослепительный фон создает тональный контраст с обнаженным женским телом. Ноги ее раздвинуты и согнуты в коленях. На них черные ботинки на пуговицах. Нижняя часть ее тела наполовину повернута, как и голова, и лицо скрыто белой венецианской маской. Видно лишь рот, который слегка приоткрыт, как будто в ожидании. Волосы у нее черные, и короткая стрижка в виде шлема заключает лицо в строгую рамку – типичная для двадцатых годов прическа. Все эти элементы – раздвинутые ноги, вывернутый зад и повернутая голова – направляют взгляд зрителя на центральную точку изображения. Правая рука женщины заведена за спину. Согнутый локоть образует ломаную линию. Она вложила ладонь между ягодицами и немного раздвинула их пальцами. Но указательный палец направлен вниз и натягивает самую интимную часть ее тела. Она предлагает себя зрителю.

Посмотри на меня, видишь, как я раскрыта для тебя, как я жду, пока ты наполнишь меня.

Ослепительная белизна под ее телом как будто излучает сияние, из-за чего то, что находится у нее между ног, приобретает белый контур. Это напоминает Валентине гало и придает фотографии почти духовный оттенок. Однако снимок остается очень эротичным. Валентина закусывает губу. Фото восхищает ее. Красивое, стильное и сексуальное. Это как раз то, что она хочет привнести в свои эротические фотографии. Она уже представляет, как увеличит снимок и повесит в рамке на стену спальни. Что тогда скажет Тео?

Из мечтательности ее выводит громкий грохот. Она открывает дверь студии и прислушивается. Какой-то шум доносится из кухни. Она бежит по коридору и распахивает дверь. По кухне суматошно мечется черный дрозд. Как он попал сюда? Окно закрыто. Какую-то секунду она стоит словно вкопанная, наблюдая за тем, как дрозд ищет выход. Птица бросается в раковину, бьется крыльями о сушилку и снова взлетает, едва не задев ее голову. Валентина чувствует панический страх этого маленького создания. Видеть, как испуганная беспомощная птица отчаянно ищет выход из ловушки, ей невыносимо.

Она бежит к окну и раскрывает створки, надеясь, что дрозд выпорхнет. Но он, словно одержимый, носится по кухне, точно ослеп и не видит пути к спасению. Он летает кругами, наталкивается на свисающие с полки сковородки и на банки со специями на подоконнике.